Неточные совпадения
— История жизни великих людей
мира сего — вот подлинная история, которую необходимо знать всем, кто не хочет обольщаться
иллюзиями, мечтами о возможности счастья всего человечества. Знаем ли мы среди величайших людей земли хоть одного, который был бы счастлив? Нет, не знаем… Я утверждаю: не знаем и не можем знать, потому что даже при наших очень скромных представлениях о счастье — оно не было испытано никем из великих.
Это более глубокое и широкое мироощущение и сознание не допускает тех рационалистических
иллюзий, для которых будущее
мира определяется лишь силами, лежащими на самой поверхности ограниченного куска земли.
Иллюзия классицизма заключается в том, что будто бы результаты творческого акта могут быть совершенными в этом
мире, могут нас оставлять и не притягивать к иному
миру.
Я старался выйти из затруднения путем привычки, которая, создавая
иллюзию как бы освобождения от материального
мира, в действительности освобождает лишь от усилий, которых требует сопротивление материального
мира.
У него была острая наблюдательность,
мир же являл картины, мало благоприятные для оптимистических
иллюзий.
Постепенно уходит он от
мира, уединяется, окружает себя иным
миром любимых книг, произведений искусства, запахов, звуков, создает себе искусственную чувственную обстановку,
иллюзию иного
мира,
мира родного и близкого. Des Esseintes грозит гибель, доктор требует, чтоб он вернулся к обыкновенной здоровой жизни, но он не хочет идти ни на какие компромиссы с ненавистной действительностью.
[Потрясающий образ Иоахима из Флориды хорошо нарисован в книге Жебара «Мистическая Италия».] «Если Третье Царство —
иллюзия, какое утешение может остаться христианам перед лицом всеобщего расстройства
мира, который мы не ненавидим лишь из милосердия?» «Есть три царства: царство Ветхого Завета, Отца, царство страха; царство Нового Завета, Сына, царство искупления; царство Евангелия от Иоанна, Св.
Наши речные лоцманы — люди простые, не ученые, водят они суда, сами водимые единым богом. Есть какой-то навык и сноровка. Говорят, что будто они после половодья дно реки исследуют и проверяют, но, полагать надо, все это относится более к области успокоительных всероссийских
иллюзий; но в своем роде лоцманы — очень большие дельцы и наживают порою кругленькие капитальцы. И все это в простоте и в смирении — бога почитаючи и не огорчая
мир, то есть своих людей не позабывая.
Вот почему, вообще говоря, так трудно определить момент уверования или утраты веры, ибо и действительности уверование всегда и непрерывно вновь совершается, есть единый растянутый во времени акт, и всегда неверие, как темная трясина, подстерегает каждое неверное движение, каждое колебание на пути веры [Отсюда следует, между прочим, в какой
иллюзии находятся некоторые протестантские секты (баптисты, методисты), внушающие последователям своим умеренность в их совершившейся уже спасенности; и насколько мудрее и здесь оказывается православие, которое остерегает от этой уверенности как гибельной
иллюзии («прелести»), указывая на необходимость постоянной борьбы с
миром, «списания», но не «спасенности».].
Множественность может разрешаться в чистую
иллюзию, фата-моргану, обман чувств, майю: истина в том, что
мира нет и нужно освободиться от его
иллюзии.
И в буддизме ничто есть 1) абсолютное основание
мира, именно положительная причина полагающей
мир иллюзии, 2) абсолютное существо (хотя и ничто), которое лежит в основе феноменального
мира, 3) абсолютная цель
мира, к которой стремится мировой процесс и в котором он находит абсолютное искупление и 4) носитель и источник религиозно-нравственного миропорядка, который представляет единственно истинное и постоянное в
иллюзии и лишь который делает иллюзорный мировой процесс действительным процессом спасения.
Мир как творение получает в своей относительности реальность и самобытность, противостоит Богу не как призрак,
иллюзия или майя, как бы лишь закрывающая Абсолютное от самого себя; он получает свою realitas как дар от Ens realissimum [Реальность, бытие; вещь реальнейшая, Бог (лат.).].
Но ведь Дионис — именно бог страдающий и растерзанный. Именно в «Рождении трагедии»
мир представлялся Ницше сном и цветным дымом. «Истинно-сущее и Первоединое, — писал он, — как вечно-страждущее и исполненное противоречий, нуждается для своего постоянного освобождения в восторженных видениях, в радостной
иллюзии». Слушая подобные речи «дионисического» Заратустры, мы готовы спросить так же, как древний эллин по поводу трагедии...
Человек, — заключает Ницше, — это диссонанс в человеческом образе. Для возможности жить этому диссонансу требуется прекрасная
иллюзия, облекающая покровом красоты его собственное существо. Бытие и
мир являются оправданными лишь в качестве эстетического феномена.
Мы чувствуем всю отраду аполлоновской
иллюзии и созерцания и, вместе с тем, отрицаем эту отраду и получаем еще более высокое удовлетворение от уничтожения видимого, кажущегося
мира.
В этой
иллюзии держит человека Аполлон. Он — бог «обманчивого» реального
мира. Околдованный чарами солнечного бога, человек видит в жизни радость, гармонию, красоту, не чувствует окружающих бездн и ужасов. Страдание индивидуума Аполлон побеждает светозарным прославлением вечности явления. Скорбь вылыгается из черт природы. Охваченный аполлоновскою
иллюзией, человек слеп к скорби и страданию вселенной.
Человеческое сознание подвержено разнообразным
иллюзиям в понимании отношения между этим
миром, в котором человек чувствует себя порабощенным, и иным
миром, в котором он ждет освобождения.
Одна из человеческих
иллюзий есть уверенность, что индивидуализм есть противоположение индивидуального человека и его свободы окружающему
миру, всегда стремящемуся его насиловать.
Одна из
иллюзий заключается в понимании различия двух
миров, как различия субстанций.
Но существование космоса, как мирового единства и гармонии, существование души
мира есть
иллюзия сознания, порабощенного и раненного объективацией.
Иллюзии сознания, на которых покоится так называемый «объектный
мир», могут быть побеждены.
Другая
иллюзия сознания заключается в том, что отношения между двумя
мирами понимаются, как абсолютная объективированная трансцендентность.
Но природа объективированного
мира такова, что в нем в новое всегда входит самое дурное старое Это
иллюзия, что революция порывает со старым, оно является лишь в новом обличье.
Идея суверенитета есть
иллюзия, порожденная объективированным
миром, который есть
мир рабства.
В марксизме есть элементы настоящей экзистенциальной философии, обнаруживающей
иллюзию и обман объективации, преодолевающей человеческой активностью
мир объективированных вещей.
Но это есть
иллюзия, порожденная объективацией, приспособлением Духа к падшести
мира.
Гибель этих
иллюзий не есть еще гибель
мира.
Когда все ощущается изжитым и исчерпанным, когда почва так разрыхляется, как в нашу эпоху, когда нет уже надежд и
иллюзий, когда все разоблачено и изобличено, тогда почва готова для религиозного движения в
мире.